Александр Неверов - Огненное кольцо [СИ]

Он посмотрел на одного из сидящих в комнате.

Веник обернулся и увидел сидящего на ящиках лысого мужика с сосредоточенным лицом. Тот зло смотрел на Веника.

Мужик некоторое время молчал, а затем перевел взгляд с Веника на командира.

— Давай, — кивнул тот, делая непонятный жест.

К пленникам сразу же подступили несколько мужиков. Здоровой мужик, который поймал Веника, сграбастал Кузьмича и потащил его из комнаты в темный проем. Через полминуты он вернулся и погнал туда же верзилу.

Веник стоял словно окаменевший. Еще через полминуты плечистый схватил за руку и его, таща парня из комнаты.

"— Вот оно, — ошеломленно думал он. — Значит это все".

Их путь окончился в полутемной и пустой комнате. Свет проникал из небольшого отверстия под потолком. Веник увидел лежащих на битых кирпичах мужиков — верзилу и Кузьмича. У обоих неестественно вывернуты головы.

Теперь пришла его очередь.

Парень словно очнулся.

— Погодите! — рванулся он и забился в руках у мужиков. — Погодите! У меня информация! Важная! Для Диаметра!!!

— Чего?

Широкоплечий чуть ослабил хватку.

— Я, это… Погодите мужики!.. У меня важное… Вы помните взрыв на "Парке"? Ну, на "Парке культуры"?

— Ну?

— Так это я был? Я взорвал! Я диверсант этот! Я все могу рассказать!

Мужики переглянулись.

— Ты чё тут несешь?

— Да я правду говорю! Я диверсант! Потом это мы пост на "Площади революции" постреляли! Я это был! Вот признаюсь!

Веник говорил все это в отчаянии и в слабой надежде, что его, как опасного диверсанта не будут сразу убивать, а поволокут на Диаметр. Это, получается отсрочка. А за время, что его доставят на Диаметр, многое может произойти. Тут десять раз можно ноги будет сделать или еще какая оказия подвернется!

Все эти мысли за секунду пронеслись в его голове.

Мужики призадумались.

— А ну, давай назад! — решил один из них.

Они поволокли Веника назад. Снова оказавшись в комнате, Веник увидел, что там проходит что-то вроде собрания. Давнишний лысый мужик говорил командиру перед строем:

— Вылазка провалилась! Плантаций мы не нашли. Информации тоже — с гулькин нос!

Он заметил Веника и вопросительно посмотрел на его конвоиров.

— Это еще что?

— Да вот, — шмыгнул носом широкоплечий. — Говорит, что диверсант.

Он толкнул Веника, который, запинаясь от волнения, начал сам себя оговаривать, доказывая, что он тот самый диверсант, который устроил бойню на "Парке культуры" и на посту за "Площадью революции".

— Ладно, — прервал его выступление лысый. — Пойдешь с нами.

Веник возликовал.

Вот она! Отсрочка! Да как ловко все прошло! Теперь главное втереться в доверие, изобразить жалкого и забитого доходягу. Затем выждать подходящий момент и сделать ноги.

Командир повернулся к лысому:

— Думаешь и правда это он?

– Может и он, — ответил лысый. — В любом случае, хоть какой-то трофей. В общем, так! Уходим немедленно. Возвращаемся!

— Максим! — окликнул он, паренька, сидящего на корточках возле стены. — Тащи шприц!

Венику развязали руки.

Паренек Максим куда-то отошел и через минуту уже стоял перед лысым со небольшим, продолговатым шприцем, в который была заправлена какая-то коричневая, мутная жидкость.

— Закатай рукав, — бросил лысый Венику.

— Мужики, — забормотал тот. — Вы чего?..

Лысый сделал знак мужикам. Венику выкрутили руку, засучили рукав и больно уколов, сделали инъекцию.

Тот не знал, что и думать. Его отпустили, но стали смотреть с каким-то интересом.

— Сейчас поплывет, — сказал кто-то.

Раздался смешок.

— Все, — сказал Максим. — Готов.

Веник ничего не понимал. Он хотел что-то сказать, как вдруг почувствовал, что не может открыть рот, как вдруг все перед глазами расплылось и исказилось в какие-то линии.

— Ладно, — донесся издалека голос лысого. — Уходим. Семен!

— Я!

— Отвечаешь за него головой!

Бритый парень кивнул, схватил Веника за руку и потащил, увлекая за собой.

Дальнейшее Веник помнил смутно. Вернее он почти ничего и не помнил. Вроде бы они куда-то бежали. Через какие-то дворики и забитые битым кирпичом пустыри. Бежали в тени зданий и через ярко освещенные солнцем дворы. Несколько раз спускались под землю в темные переходы. Командиры выкрикивали какие-то команды. Бритый парень почти все время держал его за руки и дергал из стороны в сторону. Когда закончилась явь и этот кошмарный бег по залитой солнцем поверхности сменился прохладными тоннелями — он не помнил. Сколько они до них добирались он тоже не помнил. Может несколько часов, а может и весь день. От вколотой инъекции в голове было совершенно пусто.

Он только слепо выполнял команды. Говорили бежать — он бежал. Сидеть — он сидел.

Окончательно Веник пришел себя на деревянной шконке, в узкой комнате. Выход перекрывала решетка, за которой виднелся слабоосвещенный коридор.

Веник попробовал пошевелиться и тут же застонал. Каждый сантиметр тела просто вопил от боли. Парень почувствовал, что всего его покрывают синяки. На руках, на теле, на ногах.

Он мысленно выругался.

"— Вот тебе и выждал удобный случай, — только и подумал он. — Вот тебе и сбежал!"

Сил хватило только на эту мысль. Снова все заволокло туманом и парень потерял сознание.

Веник сидел на деревянной шконке. Узкая камера запиралась на крепкую решетчатую дверь, за которой виднелся слабо освещенный коридор. По коридору время от времени проходили охранники, заглядывая к нему через решетку.

Прошла уже неделя с тех пор, как его поместили в эту камеру.

Два раза в день приносили скудную еду. Уже на второй день появился он — мужик по имени Василий Сергеевич. Низкорослый и плешивый мужичок с важно поднятой головой. Он представился просто — следователь. Пошли допросы. Первые несколько дней, мужик приходил в камеру и сидел на табурете рядом с кроватью Веника. Затем, когда парень смог вставать на ноги, допросы переместились в отдельный кабинет, куда его водили с мешком на голове. Идти, правда, было недолго. Всего пара коридоров и поворотов.

Еще в начале допросов, мелькнула у Веника мысль — притвориться другим. Объяснить, что якобы это не он диверсант, а только был знаком с настоящими диверсантами, которые все ему рассказали. Однако, увидев на допросе одного из мужиков, с которым он толкал тележку с "Кропоткинской", он отказался от этой мысли. Мужик уверенно опознал парня. Затем появились другие люди с разных станций, с которыми сталкивался парень. К тому же вопросы следователя наводили на мысль о том, что он и без его показаний многое знает.

Постепенно допросы становились все короче. Наконец, на пятый и или шестой день, Василий Сергеевич, с торжеством захлопнул папку в которой лежала кучка исписанных листков, на которые он записывал показания парня.

— Ну-с, — сказал он, самодовольно потирая руки. — Вот мы и закончили!

Веник ничего не сказал и только подумал, глядя на пухлую папку, как много тут зря загубленной ценной бумаги.

Ему снова одели на голову мешок и отправили в камеру.

"— Ну и пусть, — думал он в безразличии. — Ну, кончат меня. Ничего страшного. Кто обо мне плакать будет? Может быть вспомнит кто иногда — Борода или Дед. Ну или еще кто в Альянсе…"

Стало себя жалко. Навалилась апатия. Будь что будет!

В коридоре послышались шаги. Загремел замок решетки. Снова Венику надели на голову мешок и проводили в знакомую комнату, посадили на стул и скрепили руки за спиной. И снова, после снятия мешка Веник увидел знакомую плешивую рожу следователя. На этот раз папки на столе не было. Василий Сергеевич просто сидел и нервно барабанил пальцами по поверхности стола.

Следователь смотрел на парня безразлично, можно сказать даже с небольшой жалостью. Поэтому Веник легко догадался о своей судьбе.

Однако молчания затягивалось.

— Так что мы тут? — спросил парень.

— Жди. Поговорить с тобой хотят…

Послышался звук открываемой двери. Следователь вскочил и вытянулся в струнку. Кто-то вошел в комнату. Василий Сергеевич, угодливо улыбался и уважительно поклонился входящему.

— Здравствуйте, Максим Павлович. Здравствуйте — угодливым жестом он показал на свой стул.

Веник взглянул на вошедшего и остолбенел.

Максим Павлович!!!

Знакомый тихий старичок из бандитского плена, который положил столько бандитов на "Перово".

Парень открыл рот. Вот те на!

На сей раз это не был тихий заморыш и "набор болячек". Старый знакомый был одет в ладную одежду и ступал как хозяин.

— Василий, — бросил он следователю. — Подожди там, я с ним наедине поговорю.

— Конечно-конечно.

Следователь, угодливо изогнувшись, бесшумно скользнул к выходу. Открылась и закрылась дверь. Максим Павлович уселся на его место.